— Тут нет его. Не беспокойся, я знаю, где лежит; вот оно, — сказал Алеша, сыскав в другом углу комнаты, у туалетного столика Ивана, чистое, еще сложенное и не употребленное полотенце. Иван странно
посмотрел на полотенце; память как бы вмиг воротилась к нему.
Неточные совпадения
Кровь, уже засыхавшая, запачкала ему ладонь; он
посмотрел на кровь со злобою, затем намочил
полотенце и вымыл себе висок.
Алеша застал его сидящим
на койке, в больничном халате, немного в жару, с головою, обернутой
полотенцем, смоченным водою с уксусом. Он неопределенным взглядом
посмотрел на вошедшего Алешу, но во взгляде все-таки промелькнул как бы какой-то испуг.
Она своею грациозною, легкою походкой вышла и через минуту вернулась с мокрым
полотенцем, бутылкой сельтерской воды и склянкой нашатырного спирта. Когда он с жадностью выпил воду, она велела ему опять лечь, положила мокрое
полотенце на голову и дала понюхать спирта. Он сразу отрезвел и безмолвно
смотрел на нее. Она так хорошо и любовно ухаживала за ним, как сестра, и все выходило у нее так красиво, каждое движение.
Его начало тошнить. После бурного припадка рвоты мать уложила его в постель, накрыв бледный лоб мокрым
полотенцем. Он немного отрезвел, но все под ним и вокруг него волнообразно качалось, у него отяжелели веки и, ощущая во рту скверный, горький вкус, он
смотрел сквозь ресницы
на большое лицо матери и бессвязно думал...
Чувство необычайной, огромной радости овладело им; что-то кончилось, развязалось; какая-то ужасная тоска отошла и рассеялась совсем. Так ему казалось. Пять недель продолжалась она. Он поднимал руку,
смотрел на смоченное кровью
полотенце и бормотал про себя: «Нет, уж теперь совершенно все кончилось!» И во все это утро, в первый раз в эти три недели, он почти и не подумал о Лизе, — как будто эта кровь из порезанных пальцев могла «поквитать» его даже и с этой тоской.
(Генерал хохочет, Клеопатра пожимает плечами. Татьяна
смотрит на Грекова и что-то напевает сквозь зубы. Полина опустила голову и тщательно вытирает ложки
полотенцем.)
— Я очень устал; нет ли у тебя свежего молока?» Услужливая Лиза, не дождавшись ответа от матери своей — может быть, для того, что она его знала наперед, — побежала
на погреб — принесла чистую кринку, покрытую чистым деревянным кружком, — схватила стакан, вымыла, вытерла его белым
полотенцем, налила и подала в окно, но сама
смотрела в землю.
Тотчас за столбами слева начинался деревенский порядок: сначала две-три плохеньких избенки, дальше избы из соснового леса, с
полотенцами по краям крыш, некоторые — пятистенные. По правую руку от проезда, спускающегося немного к усадьбе, расползлись амбары и мшенники. Деревня
смотрела не особенно бедной; по количеству дворов — душ
на семьдесят,
на восемьдесят.
Мы взялись за руки, было солнце и желтеющие листья ясеней над церковной оградой. Он позвал меня к себе домой. Умылся, вытирал мозолистые руки
полотенцем.
Смотрела на свои руки и думала: не так уж они много работали физическим трудом, так что особенно мне чваниться нечем.
Попадья билась головой, порывалась куда-то бежать и рвала
на себе платье. И так сильна была в охватившем ее безумии, что не могли с нею справиться о. Василий и Настя, и пришлось звать кухарку и работника. Вчетвером они осилили ее, связали
полотенцами руки и ноги и положили
на кровать, и остался с нею один о. Василий. Он неподвижно стоял у кровати и
смотрел, как судорожно изгибалось и корчилось тело и слезы текли из-под закрытых век. Охрипшим от крику голосом она молила...
Исанка, с
полотенцем на плече, медленно поднималась от реки по откосу, редко поросшему полынью и колючим репейником с голубыми листьями. Борька пошел навстречу. Лицо Исанки было серое, жалкое, под глазами темнели черные полукруги. Они поздоровались за руку и заговорили о незначительном. Борька старался не
смотреть в ее глаза: в них была такая тоска, такое недоумение и растерянность, — как будто она узнала что-то страшно важное, о чем до сих пор и не подозревала, но чего и теперь не в силах была понять.